Великолепный очевидец

Пожалуй, ни один период истории русской литературы не характеризовался таким количеством и разнообразием литературных направлений, школ и группировок, как первая четверть XX века. Одни из них просуществовали довольно долго, другие исчезали, едва зародившись. Вместе с возникновением каждого нового направления на страницах журналов и обложках сборников появлялись имена новых поэтов. Одно из таких имен - Вадим Габриэлевич Шершеневич, в творчестве которого отразилась вся история русской поэзии начала ХХ столетия. Шершеневича в начале 1920-х годов, можно сказать, знала 'вся Москва'. Он был непременным участником различных литературных собраний, инициатором и организатором сборников и альманахов. Его имя не сходило с афиш шумных диспутов и вечеров поэзии. Одна за другой появлялись книги его стихов. Ранние стихи Шершеневича были близки к поэзии символистов. Но вскоре в его работах зазвучали урбанистические мотивы, и он стал активным пропагандистом поэтики футуризма.
Однако ни символизм, ни футуризм Шершеневича по-настоящему не увлекали, в поэзии он искал собственных путей. Наряду с воспоминаниями и стихотворениями разных лет в настоящее издание включены также поэмы Вадима Шершеневича ('Крематорий: Поэма имажиниста', 'Песня песней', 'Ангел катастроф' и др.), сюжетная и экспериментальная проза ('Дневник Георгия', 'Колокол мертвеца', 'Княжна Каракатицева' и др.) и публицистика ('О веселом в искусстве', 'Открытое письмо поэту Рюрику Ивневу', 'Сегодня и завтра русского футуризма' и др.).